Я расскажу вам страшную историю. Точнее говоря, это даже не история. Это картина, виденная мною однажды, за которой стоит история, воистину страшная. Не жестокая, не натуралистическая, а скорее сюрреалистическая с мистическими мурашками и волосами дыбом.
Я не видел самой истории, я не знаю её героев. Я опишу вам картину, и вы всё поймёте.
Я попробую сделать это по схеме классического романа, как учили в школе.
Пролог
В Московском авиационном институте училась чёртова уйма народу. И, хотя процент иногородних был невелик, в абсолютном выражении их было довольно много.
В основном это никак не отражалось на взаимоотношениях, но были аспекты, в которых это «братство общаги» играло значительную роль. Одним из таких аспектов был набор бойцов в дальние стройотряды – романтические и экономически эффективные. Попасть туда москвичу было проблематично, да оно и понятно – мы живём с родителями, а у ребят в общаге жизнь потруднее, им деньги нужны; мы и не обижались.
Но выход-то искать надо? Так я по окончании второго курса оказался в строительном отряде 2-го Московского ордена Ленина медицинского института. Там учился мой ближайший школьный друг Шура по прозвищу Крокодил, он меня туда и устроил.
Работали мы за Северным полярным кругом, как мне помнится, в 180 км к югу от города Норильска.
Экспозиция
Мы строили, как её полностью именовали, «самую северную в мире, первую в мире полностью подземного типа Усть-Хантайскую ГЭС». Поскольку стройотряды работают обычно летом, то всё было очень живописно. До сих пор в виде неясных, ускользающих образов присутствует в памяти зелёно-бурый простор тундры, буквально испещрённый малюсенькими голубенькими озерцами, наблюдаемый с борта Ан-2, с высоты, думаю, не более 200 метров.
Этот Ан-2 – мы летели на нём из норильского аэропорта Алыкель к месту строительства, в посёлок Снежногорск, – заслуживает отдельного описания. Думаю, на таких машинах мало кому приходилось летать, во всяком случае, из москвичей. Дело в том, что это был пассажирский вариант Ан-2! В его салоне в каждом ряду было по три кресла! Кто представляет ширину фюзеляжа этого биплана, тот меня поймёт. Чемодан шириной 15 см полностью затыкал проход между рядами кресел – по правому борту стояли два кресла, по левому – одно, а между ними был проход. Ширина кресла была заметно меньше моей не такой уж и широкой попы (в институте я занимался вольной борьбой в весовой категории до 68 кг), но это было именно кресло, а не скамья вдоль борта, обычная для всех остальных пользованных мною Ан-2. Значит, данный аэроплан был лайнером.
Ну, в общем, прилетели, устроились. ГЭС действительно оказалась подземной, её основное сооружение снаружи выглядит как 4- или 5-этажное (не помню точно) длинное здание. Но машинный зал – а потолок у него высокий! – тот, где генераторы, действительно, расположен под землёй, и поэтому то здание имеет, насколько я помню, 14 этажей вниз. В смысле, 28 лестничных пролётов, обычных, как в хрущёвках. Может, я слегка неточен, но лишь слегка. В машинном зале стоят семь турбогенераторов, стоят они в один ряд, чем и обусловливается длина здания.
Я пишу здесь в настоящем времени, потому что сильно сомневаюсь, чтоб господин Прохоров, или господин Потанин, или кто там сейчас владеет тем, что раньше называлось Норильским горно-металлургическим комбинатом? – сомневаюсь, что они что-то достроили на Хантайской ГЭС за годы, прошедшие с времени её пуска.
Нас было 400 человек, работали в разных местах – большинство вокруг того здания, некоторые внутри него, одна бригада – на строительстве дороги; была даже группа девушек, работавших в поселковом детском саду. Ну, и разные отдельные поручения внутри и в окрестностях 10-тысячного посёлка Снежногорск.
Завязка
Могу сказать, сортиров на строительстве и вообще в посёлке было много. Я имею в виду именно «туалэт типа сортир»: деревянное строение над ямой, ничего стального, чугунного или фаянсового в его конструкции не было, разве что железные гвозди да дверные петли. Обычно – каркас из 20-см бруса и обшивка всех частей из доски – дюймовой, может быть, тридцатки, ну уж не толще сороковки, при ширине 20–30 см. Рабочее возвышение, в котором, собственно, и прорезано овальное отверстие, чрез которое осуществляется целевая функция данного класса сооружений, выполнено равнопрочным с остальными частями конструкции, то есть сколочено из досок той же толщины.
Я не придуриваюсь. Поверьте, описание объекта имеет самое прямое отношение к предмету повествования – я не хочу допустить и малейшей возможности, чтобы кто-нибудь не понял существа происшедшего из-за того, что не знаком с конструкцией российского полевого сортира.
Надо сказать, что в условиях жизни в палатках, 12-часовой смены, гречки 2 раза в день в течение двух месяцев, бани раз в неделю при весьма пыльной работе (а так – умывальник на свежем воздухе с холодной, естественно, водой, а по утрам – иней на почве), в таких условиях иногда и сортир может доставить удовольствие. Помню, раз был послан на случайный объект, и там обсуждаемое заведение было только что построено. Так это ж просто прелесть! Чисто, и пахнет сосной, сильно пахнет! Нас туда послали человек пять, мы рассказывали товарищам – нам завидовали…
Но ближе к делу. Все сортиры были как сортиры, стояли на горизонтальной поверхности и имели под собой положенные по концепции ямы. А один был особенный.
Кульминация
Особенный сортир стоял у одного из углов главного здания электростанции. Тут надо объяснить характер рельефа местности около этого здания.
Оно построено возле плотины, образующей водохранилище на небольшой, но быстрой реке Хантайке, обращено к плотине одним из своих торцов. Если смотреть от противоположного торца в сторону водохранилища, то слева от здания находится входное гидросооружение – не знаю, как это правильно называется, я имею в виду, что оттуда вода направляется на турбины станции. Пройдя турбины и выполнив свою исключительно полезную работу, вода выходит в канал, пробитый справа от здания, вдоль него, впадающий, естественно, обратно в Хантайку – надо же вернуть в неё отработавшую воду. Поскольку турбины, как мы помним, находятся на глубине этажей этак десяти, то «выходной» канал весьма глубок, от «нулевой отметки» до дна метров, наверное, тридцать, а может, и больше.
Понятно, что, раз мы приехали строить станцию, то она ещё не работала. Соответственно, не было и бурных потоков воды ни со стороны плотины, ни в «выходном» канале. Кажется, что-то там струилось по дну в малом количестве, но основная Хантайка пока текла по естественному руслу, обременённому широким и мелким разливом водохранилища.
Канал искусственный, прорублен в чёрном скальном массиве – мы называли этот камень базальтом, потому что чёрный и для романтики. Берега очень крутые; мы не измеряли, но не удивлюсь, если крутизна откоса составляла градусов семьдесят. Смотрелось это очень грозно.
Это не совсем то место, там стена была в разы выше. И фото изрядно выцвело - сканирование появилось "задолго после" 1971 года, когда оно было сделано. Но всё равно, хоть какое-то впечатление...
Так вот, особенный сортир стоял на берегу этого канала. Он опирался на четыре столба. Передние были невысокие, в пределах метра – ничего необычного. Но вот задние… Дело в том, что сооружение не просто стояло на берегу канала, а нависало над ним, примерно наполовину. Поэтому задние столбы были длиннющие, уходили вниз и где-то там, в головокружительной глубине, упирались в неровности берегового откоса.
Замысел архитектора – а точнее, градостроителя, так как размещение зданий на местности относится к компетенции специалистов этой профессии, – замысел градостроителя был понятен, в его основе лежало глубоко позитивное стремление к экономии человеческого труда. Зачем рыть яму, если она уже есть, да какая! Вот и вывесил «рабочую область» сортира над базальтовой бездной. Воистину, дерзновенна мысль человеческая.
(На первом фото, конечно, не тот сортир. Тот не был сфотографирован. Но архитектурная идея точно такая же).
Должен ли я объяснять, как именно выглядел участок этой бездны под сортиром? Нет, не должен; и так уже довольно натурализма. Скажу лишь, что у наблюдателя не оставалось сомнений в высокой посещаемости данного объекта коммунального хозяйства. Если, как я уже сказал, изрядно грозно выглядел откос канала сам по себе, то подсортирный участок его попросту потрясал. Было в нём что-то великое и зловещее…
Развязка
Собственно развязки никто из наших не видел. Просто однажды днём, собираясь уходить с объекта на обед, мы открыли правую дверь особенного сортира (он представлял собой двухкабинный моноблок).
И увидели, что доски рабочего возвышения, именно те, в которых прорезано отверстие, именно те, на которые опирается человек в процессе целевого использования сооружения, – эти доски сломаны и торчат вниз под углом 45 градусов!!
Эпилог
Какая трагедия произошла в этом злополучном месте? Кто он был, этот отважный покоритель Севера, один среди многих, не убоявшихся вывеситься над базальтовой пропастью, кого судьба выбрала для столь страшного наказания за отвагу и доверие к своим же товарищам-сортиростроителям?
Мы не узнали его имени тогда, и теперь уж никогда не узнаем. Но до сих пор, когда я вспоминаю открывшуюся тогда картину, меня охватывает мистического оттенка волнение, ощущение чего-то недостойного и одновременно величественного, скорбного и одновременно жизнеутверждающего.
Высока и многообразна цена, которую приходится платить за сказочные богатства Севера…
Если вы считаете, что данный текст или изображения нарушают ваши авторские и/или смежные права,
сообщите об этом администрации сайта через Гостевую книгу или на e-mail vemsev@gmail.com для принятия мер по устранению нарушения.
Читая пост, вспомнила, что об Усть-Хантайской ГЭС я узнала в 4-м классе школы. В то время пионерский отряд нашего класса носил имя А.И.Маринеско - командира легендарной подводной лодки С-13 . Это наша учительница (кл. рук. и историк), которой очень нравилась морская тема, рассказала нам о подвигах подводников и потоплении "Вильгельма Густлоффа" и предложила заняться историческим исследованием. Конечно, не без её помощи мы узнали о том, что в самом конце войны и сразу после экипаж подлодки "усыновил" мальчишку - его подобрал и взял юнгой на корабль сам Маринеско, наверное, вспомнив свою учебу в школе юнг. Звали его Михаил Золотарёв. В боевых походах он, разумеется, не участвовал, да и пробыл у Маринеско всего несколько месяцев до того, как его забрали в Ленинград, в Нахимовское училище. Через это училище мы тогда и выяснили, что Золотарёв служил потом во флоте, но продолжать службу не стал - решил стать строителем. И в пору наших розысков оказался как раз на строительстве Усть-Хантайской ГЭС. Помнится, он прислал нашему классу письмо, в котором очень сильно извинялся, что мало о чём может нам рассказать: и был-то невелик, и время такое... В общем, дал буквально несколько штрихов к портрету "дяди Саши", с которым увиделся потом уже много лет спустя, в середине 1950-х годов. Сетовал на то, как трагически сложилась судьба Маринеско, и что за его подвиги ему должны были дать Героя. Так и случилось, но только в 1990 г.
К своему рассказу сейчас, после недавней встречи с одноклассниками и с той учительницей, которую я упоминала и которая ещё жива-здорова, могу добавить некоторые подробности, стёршиеся-таки по прошествии лет у меня в памяти... Общими усилиями мы выяснили, что Михаил Золотарёв прислал нам не одно письмо, а целых два. Второе - в ответ на наш вопрос, что ему известно о моменте затопления "Вильгельма Густлоффа" - ведь судно затонуло в конце войны, 30 января 1945 г., т.е. как раз в то время, когда он находился с командой Маринеско. Собственно, юнгой-то Михаил и не был - просто "сыном полка" - ну какой юнга на подводной лодке? И, тем более, на боевые задания его брать было никак нельзя. Однако в тот самый момент торпедирования Золотарёв оказался на С-13 - тайно перед выходом на задание пробрался на подлодку и спрятался в гальюне, где и просидел до того времени, пока всё не закончилось и его не обнаружили...
Вот, видишь, не зря я пустилась в воспоминания: не только Хантайка здесь при чём, но, как выяснилось, и сортир.
"Золотарёв оказался на С-13 - тайно перед выходом на задание пробрался на подлодку и спрятался в гальюне, где и просидел до того времени, пока всё не закончилось и его не обнаружили." - Увы, но это художественный свист. С-13 была в походе до потопления "Густлоффа" 20 дней, в то, что за этот срок ни кто из экипажа не посетил гальюн я не поверю ни когда, ну хоть убейте. Это первое. Второе, я ни когда не поверю в зайца на подводной лодке (либо это был не заяц, но тогда это уже другая песня).
Да, вообще-то. Ты ж бывала на подводной лодке? Там ну очень тесно по определению. В гальюне не то что не спрячешься - там развернуться "к лесу передом" не каждый сможет.
Добавлять комментарии могут только зарегистрированные пользователи. [ Регистрация | Вход ]
