Как-то я в этот раз совсем поздно осознал, что наступило лето. В июне ещё не понимал, там свои впечатления были. Съездил в Питер, программа была, в отличие от 2012 года, «моя». В тот раз «общекультурная»: на катере по Неве, Петродворец, Царское село, Павловск… А в этот раз – Кронштадт, Военно-морской музей, Артиллерийский музей… Но это, конечно, не сейчас. Из этого у меня опять серия получится. Только когда?

Потом взялись ездить по Подмосковью – снова, типа, культурная программа. Причём на данный момент я бы назвал её плоды лишь частично успешными.

Вот, например, снимок вверху. Это Алмазово, одна из знаменитых подмосковных усадеб.

«По паспорту» усадьба крутая: её строил Никита Акинфиевич Демидов, внук того самого тульского промышленника Никиты Демидова, который так возвысился при Петре, получив от него казённые уральские железные заводы. Отец строителя усадьбы, Акинфий Никитович, тоже нам хорошо известен по очень приличному, на мой взгляд, сериалу «Демидовы».

Наш Никита, который внук и сын, был ужасающе богат, немало просвещён, водил дружбу с великими вплоть до Вольтера и много содействовал, искусству и науке, даже учредил премию «За успехи в механике». Он и купил в середине XVIII века село Алмазово с прилегающими землями.

Но тот усадебный комплекс, остатки коего можно видеть сегодня, построен его сыном Николаем. Этот тоже был широким человеком, прославился благотворительностью, а ещё – построил «на свои» фрегат для Чёрноморского флота и в войну 1812 года выставил свой собственный полк ополчения. И он сделал роскошную усадьбу с господским домом, большой церковью и театром, а главное – исключительную даже для того времени, богатого на архитектурно-парковые шедевры, систему прудов и каналов с мостиками, насыпными островами и всяким таким прочим.

Вот на неё мы и клюнули, выбирая маршрут для субботней экскурсии. Представляете, главный канал длиной 700 метров – должно же было от него что-то остаться, при том, что Яндекс предупреждал нас, что «усадьба сохранилась лишь частично».

И мы ошиблись. Единственное, что осталось в несомненно достойном состоянии – это церковь в честь Преподобного Сергея Радонежского, с которой я начал. Да и то не осталась, а была в 1990-х восстановлена отставным военным Анатолием Анатольевичем Зиновьевым и настоятелем Андреем Ковальчуком. Вот она полностью, извините за некоторую нерезкость изображения:



Церковь активно действует, к ней специально приезжают люди, иные на довольно крутых тачках. Впрочем, может быть, люди эти приезжают вовсе не в церковь: я просто наблюдал эти тачки на площадке перед храмом.

Усадьба начала потихоньку приходить в упадок после того, как перешла в другие руки после смерти Николая Никитича. В советское время её попросту разорили, остались лишь два домика церковного причта и флигель для прислуги, в котором устроили интернат для слаборазвитых детей. И выглядит он хорошо, чистенько, но скучно:



Вот, может быть, сюда и приезжают люди на крутых и не очень крутых тачках. Похоже, мы бродили там во время тихого часа, потому что ни воспитанников, ни воспитателей не было видно. Вполне может быть: расположено всё это в районе Медвежьих озёр, от Москвы недалеко, отчего бы не приехать.

А в остальном… Хотя в описании и сказано, что, мол, сеть каналов можно отследить и сегодня, нам это не удалось. Скажем так, не бросаются в глаза и остатки сада. Разве что вот это – может быть, это остатки липняка вдоль главное аллеи?



Единственное, что очевидно доступно самому поверхностному взгляду, это пруд – один из нескольких, когда-то существовавших:



Полагаю, что в левом дальнем углу наблюдается остров. А кроме того, наблюдается доступность и приятность этого места для пикникового отдыха – видите, на противоположном берегу? Мы ходили по бережку: люди рыбку ловят, купаются без фанатизма; даже тарзанку в одном месте видели. Никакой перенаселённости, места хватает всем, отдельные компании друг друга разве что слышат, и есть даже специальное место с мусорными контейнерами.

Правда, дорога вокруг пруда, скажем мягко, не сильно проезжая. По крайней мере, в той части, которую мы обошли, мы наблюдали сначала убедительные ямы с грязью, а потом полное пропадание затухающих остатков тракта среди дерев. Надо надеяться, к противоположному берегу ведёт другая дорога, иначе туда можно добраться только пешком.

Погода, когда выезжали, была такая, с сомнением, плавки я не взял и в результате остался без купания.

В общем, с Алмазовым у нас вышел полууспех. Потом был Серпухов, и там тоже полууспех: монастырь нам «дался», а Приокско-террасный заповедник – лишь частично, без главной своей части – вольер с крупными (зубры, олени, кабаны) и мелкими животными. Он, оказывается, закрывается в 17 часов. В это время заканчиваются экскурсии, вследствие чего закрываются ворота, ведущие на огороженную территорию с этими самыми вольерами.

А Ока нам вообще не далась. Нам объяснили, что по дороге до неё 20 км, а напрямую – 5 км. Объяснения, как проехать к реке, не убедили нас, что мы её обязательно сразу найдём, «напрямую» тем более внушало мало надежд на успех… Хотелось есть, время было – шестой час, а впереди – дорога до Москвы и сама Москва. Сколько это займёт времени? Где поесть, там как раз было; мы съели по шашлыку и поехали домой. Плавки у меня были, но я, как вы понимаете, опять не купался.

В общем, про Серпухов в другой раз. Покажу вам тот монастырь и перейду к другой теме:



Монастырь и сам хорош, и состояние его отличное. В нём много храмов и есть даже гостиница для паломников. Но, повторяю, в другой раз.

***

Я всё повторяю: не купался. Дело в том – не помню, говорил вам уже об этом или нет, – что для меня летнее купание в естественных водоёмах – фетиш. Я вырос в Ново-Ховрино, которое в то время было настоящим селом. Из младшеклассного детства вспоминаются даже сельхозполя и сарай с тракторами. И сами трактора на улицах села; в одном из воспоминаний колёса у трактора железные, задние – с большими шипами. Очень хорошо к такому трактору подходит слово «пропашной» – действительно, не пускать же его с шипами на асфальт. А в селе проезжая часть улиц была булыжная… Представляете, какая древность?

Купались мы в заливе канала имени Москвы, что справа от моста Ленинградского шоссе, ведущего в Химки. Там когда-то брали песок для кирпичного завода, располагавшегося в районе нынешнего метро Водный стадион; я помню два или три крана с грейферными ковшами. Была даже узкоколейка, по ней ходили вагонетки с песком – от карьера до завода. Может быть, кому-нибудь интересно: линия этой узкоколейки проходила, насколько мне помнится, почти точно по нынешней Беломорской улице, может быть, метров на 100 дальше, если смотреть от Ленинградки.

Это было наше любимое место. Кроме него, ходили иногда на платный пляж в парке Речного вокзала, но там надо было перелезать через забор, чтобы не платить 10 копеек. Это означало, что надо было идти пешком, что нам, привыкшим к велосипеду, казалось большим неудобством и даже отступлением от принципов. Но ходили иногда, зачем – теперь сказать не могу.

Мало того, что залив был большой, он ещё был как бы зонирован. Одна зона была промышленная, с кранами, туда не ходили. В глубине залива была лодочная станция, а напротив – мостки для ребятни. В младшем школьном возрасте мы полоскались в основном там, ибо таков был родительский наказ: если одни, то только на мостках. Там я и плавать научился. Довольно поздно, как мне теперь представляется: летом после третьего класса. Или это не очень поздно, а? Вообще-то среди сверстников я был одним из первых, кто научился плавать; но почему-то думаю, что деревенские пацаны должны достигать этого результата в более юном возрасте.

Как бы то ни было, я впервые проплыл там от мостков до лодочной станции и обратно. И, когда на следующий год впервые попал на море – Балтийское – я уже был залихватским пловцом. И ныряльщиком

А войдя в возраст, стали мы ходить на так называемую косу – угол нашего залива, где он соединяется с каналом. Это была зона «для взрослых». Роскошное место: обрывчик с соснами, под ним – песчаная полоса в несколько метров шириной, дно песчаное, метров сто до противоположного берега… Там, кстати, я впервые поплыл стилем, напоминающим кроль, – поглядев, как это делал Коля Апанасов, пришедший в наш класс в результате переезда с Динамо. Городской, несколько лет занимался водным поло, плавал правильно…

Теперь та коса стала унылой: обрывчик как-то понизился, совсем его почти не видно… Хуже того: берег обрамили бетонным парапетиком, и на самом лучшем месте построили чей-то форпост: не то МЧС, не то Водоканал… кажется, МЧС. А вокруг загородка, по берегу вообще не пройдёшь… Только сосны ещё можно видеть, привет из детства…

Сейчас сижу и не могу понять, почему я до сих пор толком не сфотографировал мой любимый залив. Вот, нашёл один кадр, снятый с воды во время часовой прогулки на пароходике:



Видите форпост? Какое свинство! Вот это и есть бывшая моя коса… А напротив видите купающийся народ. Там сейчас на месте карьера большой пляж, довольно культурный, с зонтиками, даже кафе есть. То есть было пару лет назад, как сейчас – не знаю.

Всё это меня написалось ради того, чтобы показать вам, что для меня значит купание здесь – не в Турции, не в Греции, а здесь. Это то ли потребность, то ли традиция… короче, имеет для меня большое значение.

И вот в этом году я на данный момент купался всего два раза! Второй раз – вчера, в обычном своём месте, которое вы знаете: «Вместо Кургады». А первый... да разве это вообще было купание!

Святые угодники! Даже теперь, в проходном, по задумке, посте, я не смог уложиться в одну публикацию! Расчирикался… Что ж, вы поворчите, но всё-таки перейдите на продолжение.