Я не экономист, как и большинство из тех, кто сюда захаживает, как и вообще большинство людей на этом шарике. Впрочем, то, о чём я хочу писать, не есть предмет занятий просто экономистов. Это для философов экономики… рассуждения глобального уровня.
Или для просто философов.
Оно, кстати, и лучше. Для конкретных экономических расчётов нужны именно экономисты по образованию и практике; а философствовать-то могут все; имеют право. Думаю, что для таких разговоров знание конкретной экономической теории может быть даже вредным – человек, знающий много деталей, погруженный в какую-то конкретную доктрину, увлечённый ею, часто просто не хочет выглянуть за её рамки.
И профессиональным философом быть не обязательно; достаточно здравого смысла и хотя бы небольшого навыка думания.
Интересно мне не только то, что вы скажете по поводу написанного. Мне хочется уже знать, как отнесётесь вы, аудитория этого блога, к такой тематике вообще. На старом я такие вещи ставил; а здесь – кажется, первый раз.
Кстати, по опыту старого блога знаю, что критика в основном следует именно от знатоков-сторонников какой-то определённой теории. И спорить с ними трудно. Не только потому, что они уверенно оперируют специальной терминологией, что само по себе уже является депрессантным фактором для оппонента, способного к рефлексии. Зная теорию, они могут связно излагать некие последовательности мыслей, в совокупности своей трудно оспоримые, если у вас нет альтернативной теории.
Но зато эти мысли всегда немного не о том. Знаток теории реагирует на отдельные слова, на пары-тройки слов и, отталкиваясь от них, уходит тем путём, которым ведёт его от этих слов его теория. Не замечая зачастую, что речь-то не совсем об этом…
Ладно, извините за невразумительное вступление. Это я, фактически, своим мыслям отвечал…
Я хочу говорить, ни много, ни мало, о том, что человечество сбилось с пути. У меня есть несколько аспектов этой темы, сейчас будет один: не тем занимаемся!
Постараться не умереть
Сначала был период собирательства и охоты. Тогда люди существовали просто как очень умные коллективные животные. Ну, с добавлением зачатков искусства и, может быть, зачатков религии. Но с точки зрения жизнеобеспечения: как животные: нашёл, поймал, убил, съел, поспал, пошёл опять ловить-убивать. Ничем не отличается от куницы. Или нашёл, съел, поспал, пошёл искать дальше – как антилопа гну.
Потом произошла неолитическая революция :), и человек перешёл к производящему хозяйству.
Роль случайности в продолжении жизни стала меньше; успех некоего цикла деятельности стал ощутимее, весомее. Появилась понятная перспектива улучшения условий жизни: работай больше и правильнее, и будешь иметь больше еды. Ещё поработай, построй дом – будет тебе тепло и сравнительно безопасно. Постараешься побольше – дом будет покрепче… Скрепи по-умному козьи шкуры на талии – не достанет радикулит…
Что ещё нужно было в Х тысячелетии до нашей эры? Не будем вдаваться в частности: женщины, тщеславие и всякое такое. Производящее хозяйство было придумано и развивалось для того, чтобы жизнь была менее опасна и более стабильна.
Производящее хозяйство породило технический прогресс, открыло дорогу процессам «количественной интеграции». Насколько я знаю, охотники-собиратели городов не строили. А думаю я, они и не могли строить, потому что каждой группе надо было прогнать конкурентов со своих угодий, а не брататься с ними – на всех дичи не хватит.
Ну вот, технический прогресс и укрупнение коллективов. Это стало порождать общественное разделение труда – экономическую основу «мирного сосуществования» больших сообществ, больше семьи и рода.
…Эка ж куда меня понесло. Пытаюсь подменить дедушку Энгельса. И ещё тысячи других дедушек, которые рассказывали нам социально-техническую историю человечества.
Скромнее надо быть. Лаконичнее.
Я хочу сказать, что сотни тысяч лет человек развивал, совершенствовал, расширял свою хозяйственную деятельность для того, чтобы, фактически, уйти, отодвинуться от грани физического выживания. Чтобы пореже кушали его дикие животные. Чтобы хотя бы время от времени не испытывать чувства голода. Чтобы пореже простужаться и умирать от этого – если тебе негде согреться, поспать на сухом, любой насморк может стать смертельно опасным. Чтобы не мёрли дети, так, что из двадцати выживают трое. И так далее.
Ради этого изобреталась соха вместо мотыги, тулуп вместо шкуры, арыки и мельницы, кузнечные горны и колымаги с быками в упряжке.
Я говорю о массе, а не об отдельных представителях, фараонах-сатрапах, плантаторах-банкирах. Люди, которые могли себе позволить и страстно хотели: сначала – как можно более здоровенное кольцо в носу, потом – дворцы, челядь, кареты, золотые сервизы – такие люди были и будут всегда. Но их всегда было мало, главным образом, наверное, по причине «могли позволить». А подавляющее большинство занималось именно этим: отодвигалось от грани вживания.
Потребности естественные и не-естественные
В последние, не знаю, лет 500 или 800 эта «грань выживания» потеряла свой буквальный смысл. Вообще, я здесь пользуюсь словами довольно свободно. Я не диссертацию пишу, мне важно, чтобы было понято то, что я хочу сказать.
Так вот, настало время, когда вопрос буквального выживания перестал быть повседневным. Ну, хорошо, будем теперь говорить о нищете. Потому что, если добрый король Генрих IV говорил, что он хочет, чтобы у каждого крестьянина по воскресеньям была курица в горшке (читай Дрюона), значит, её до сих пор не было. С наших теперешних позиций я без колебаний называю это нищетой. И одни башмаки на все случаи жизни, лет на 15, это тоже нищета. И выйти из нищеты – нормальное желание, естественная потребность.
Естественная у меня здесь означает – не искусственная. Я отдаю себе отчёт в том, что это принципиально произвольно – проводить границу между естественной и искусственной потребностью. Но, согласитесь, интуитивно понятно, что такая граница есть. Каждый может провести её по своему усмотрению, но большинство обычных людей чувствует, что такая граница есть.
Я не настаиваю, чтобы была принята именно моя граница – она, кстати, и мне вовсе не ясна. Но мне здесь и не нужно указывать человечеству, что необходимо, а что избыточно; я не собираюсь следовать по стопам Томаса Мора. Если кто не помнит, у него там всё базировалось на идее некоего справедливого, оправданного, что ли, уровня потребностей. Этот уровень, хотя и не определён в «Утопии» в табличной форме, тем не менее, хорошо чувствуется именно количественно.
Очень уязвимая позиция, один из основных объектов критики «Утопии».
Надо сказать, многие считают «Утопию» сатирой, а вовсе не наставлением по правильной счастливой жизни. Но и это мне сейчас не важно – учил он человечество или издевался над теми, кто учит. В конце концов, идеал «каждому по потребностям» никуда из общественного сознания не ушёл, и, когда о нём говорят не сумасшедшие люди, подразумевает, что потребности конечны – даже при признании объективности их роста.
Всё это (опять многословно! ) сказано ради того, чтобы зафиксировать: при том, что я не собираюсь диктовать свой уровень разумных потребностей, я считаю и утверждаю, что он существует. И называю такие потребности естественными. То есть у меня это слово употребляется не в медицинском смысле, а для обозначения уровня потребностей, действительно необходимых для человеческой жизни человека.
Победный марш классического капитализма обусловлен тем, что он был нацелен именно туда – на удовлетворение естественных потребностей.
Что мы называем капитализмом?
В докапиталистическом обществе тоже делали башмаки. Башмачник делал башмаки и менял, через деньги или так, их на всё прочее, что нужно было ему для жизни. Главное вот в чём: продуктом башмачника были башмаки, краснодеревщика – кровать с балдахином, землепашца – хлеб и топинамбур. Целью усилий каждого был конкретный ПРОДУКТ, который он то ли умел, то ли имел возможность, то ли любил производить.
У капиталиста цель его усилий – ПРИБЫЛЬ. И в классический период, и сейчас ему, в общем, всё равно, на чём её получать – посмотрите на активы какой-нибудь «Группы ОНЕКСИМ».
Не продукт – прибыль является целью капиталистического производства.
В классический период капитализму было лучше всего, легче: существовало огромное непаханое поле естественных потребностей. Если построить фабрику башмаков, то соединение машинного производства и рационального разделения труда сделает её башмаки вчетверо менее дорогими, чем у того башмачника. И это даёт капиталисту миллионы потребителей.
Всё! Больше ничего и не нужно! Просто делай башмаки, которые значительно дешевле, чем у башмачника, и прибыль тебе гарантирована.
Дальше можно спорить, сколько человеку нужно башмаков – пять пар или двадцать пять. Но мы не будем; понятно, что двести пятьдесят – это уже слишком; значит, граница есть.
И не будем спорить, когда она была достигнута: факт состоит в том, что довольно быстро в промышленно развитых странах наступила ситуация, когда башмаков стало достаточно всем. Ну, кроме самых маргинальных групп, которые, в общем, столь же особенны, как и выдающиеся богачи.
Башмаки у нас, как вы понимаете, для примера. И я совершенно не собираюсь утверждать, что такие вещи – башмаки, шапки-ушанки, фунт мяса и десяток яиц, комната в коммуналке, аспирин – это и есть весь круг естественных потребностей. Отнюдь! Возможность быстро передвигаться и возить большие грузы – отличная вещь, естественная потребность; да здравствуют автомобили! Кофемолки, стиральные машины, радио, кондиционеры, компьютеры, мобильники – отлично!
Но мы же видим, как быстро насыщаются рынки даже новых категорий товаров! Что делать-то? Что делать производителю башмаков? Его рынок насытился – как получать прибыль? Что делать, когда у всех по телевизору в каждой комнате, а с мобильниками ходят дети в детский сад?
Честно, я не знаю, что делал бы башмачник. Наверное, разорился бы, деклассировался или переквалифицировался. При том уровне производительности труда, который был характерен для эпохи ремесленников, где-нибудь да и нашёл бы он себе занятие. А скорее всего, эта самая производительность – низкая – не дала бы ему разориться.
Но, в общем, про башмачника-ремесленника можно было не упоминать. Главное – капиталистический период сделал производительность труда столь высокой, что сам и напоролся на неё. Рынки старых товаров насытились дано, новые, появляясь, почти мгновенно приходят к насыщению.
А и производительность снижать нельзя – конкуренция…
Хватит иллюстраций. Попробую прямо сказать мою мысль.
Производительные силы давно достигли такой мощности, что в состоянии обеспечить естественные потребности любого количества платёжеспособных потребителей. Неплатёжеспособные – другое дело; они, если повезёт, будут предметом другой статьи. Платёжеспособный потребитель сегодня совсем далёк и от выживания, и от нищеты. Он вполне способен купить новые башмаки, когда у старых сотрутся каблуки; он даже может купить домашний кинотеатр вместо телевизора.
Коротко: естественные потребности удовлетворены. Как дальше получать прибыль?
(Напоминаю!!! Я не устанавливаю уровень потребления, который считаю естественным, а то, что за ним – не-естественным. Я только говорю о существовании такого различия!).
***
Прошу вас, если есть время – читайте сразу окончание.
Если вы считаете, что данный текст или изображения нарушают ваши авторские и/или смежные права,
сообщите об этом администрации сайта через Гостевую книгу или на e-mail vemsev@gmail.com для принятия мер по устранению нарушения.
для оппонента, способного к рефлексии. Зная теорию, они могут связно излагать некие последовательности мыслей, в совокупности своей трудно оспоримые, если у вас нет альтернативной теории. 
