В первой части разобрались, что даже не слишком толстая броня, типа крейсерской, вполне способна уберечь защищаемый объём от поражения дозвуковой противокорабельной ракетой – каковых ракет сейчас в мире подавляющее большинство.
Вторая часть – о том, что броню не пускает на корабли то самое ракетное оружие, от которого она могла бы помочь, и связанная с ним электроника. С уточнением, что электроника связана не только с оружием, но и вообще с функционированием корабля как плавсредства и как боевой единицы.
Ныне – последний аспект: нужна ли она, броня, сегодняшнему кораблю.
Основа рассмотрения – а что, собственно, броня защищает?
Броня защищает плавающую по воде боевую единицу. Утонувшая в той воде единица никому не нужна. Единица, не утонувшая, но переставшая быть боевой, тоже никому не нужна.
Ну, то есть, может быть, потом и пригодится – починить, там, или на металл разобрать. Но конструктор, когда разрабатывает корабль и вешает на него броню, хочет сохранить не только и не столько живучесть, а – боевую живучесть.
И вот смотрите. Пример – на любимом материале, на Цусиме.
Головной японский «Микаса» получил более 40 попаданий, из низ 10 – главным, 12-дюймовым калибром и 22 – вспомогательным, 6-дюймовым.
Главный пояс пробит не был – правда, о том, были ли в него попадания, я не знаю. Воды броненосец принял немало, но всё это количество поступило в пробоины верхнего, 6-дюймового пояса. Как бы то ни было, с непробитым главным поясом «Микаса» остался плавающей единицей.
Броня менее толстая на нём пробивалась неоднократно, но вся эта немалая куча снарядов смогла вывести из строя лишь одно 6-дюймовое орудие. То есть «Микаса» сохранился и как боевая единица. Там был разрыв одного 12-дюймового орудия от своего же снаряда, взорвавшегося в стволе, но мы это не считаем.
Вот «Микаса» с дыркой в броне каземата
Русские корабли переворачивались и тонули – например, «Ослябя», «Бородино». Но – опять же не от пробития главного пояса. «Ослябю» подвело слабое крепление броневых плит в носовой части: при попаданиях они не пробивались, но вдавливались в борт, разрушая конструкция, и при повторных попаданиях туда же срывались, и тут уж образовывалась дыра так дыра…
«Бородино» получил роковое попадание – в погреб 6-дюймовой башни – очевидно, через палубу, потому что погреб находится ниже ватерлинии. Погреб взорвался, корабль быстро затонул.
Важное обстоятельство, объясняющее, почему наши броненосцы тонули с непробитым поясом: они были очень сильно перегружены, сначала ещё при строительстве, а потому уже в результате принятия сверхнормативных запасов угля для дальнего перехода. Поэтому у них верхняя кромка главного пояса находилась непозволительно близко к поверхности воды, каковая охотно поступала в отсеки через пробоины, пришедшиеся поверх пояса.
Мне скажут: а вот «Князь Суворов» к концу своего жизненного пути потерял практически всю артиллерию, оставаясь при этом на плаву. Но по «Суворову» стреляли четыре японских броненосца! Количество попаданий 12- и 6-дюймовых снарядов оценивается числом порядка 100! Знаете, граждане, если долбить и долбить, то и бетонную стенку можно ложкой продырявить, вспомните графа Монтекристо. Да и пострадал «Суворов» больше всего от пожаров в небронированных надстройках, которые распространялись и вызывали разные внутренние взрывы.
Кстати, это будет подтверждением того, что я собираюсь сказать ниже.
Ну, ладно, хватит отвлекаться. Я хотел сказать на примере «Микасы» что адекватное бронирование способно было сохранить корабль классической артиллерийской эпохи и как плавающую единицу, и как боевую.
***
Вот ещё важный аспект – управление огнём. Даже важнейший, в рассуждении того, что я хочу обосновать.
К Цусиме на кораблях уже были большие дальномеры и технические средства для централизованного управления стрельбой. Но, в общем-то, появились они сравнительно недавно. А стрелять корабли с пушками умели давно; как целились? Понятно как: индивидуально. И эта возможность индивидуального прицеливания артиллерийских установок сохранялась всегда, и в Цусиме, и далее, вплоть до сегодняшнего дня.
Вот, например, посмотрите разрез башни броненосного крейсера «Баян»:
Видите трубочку сверху ствола, глядящую в амбразуру? Это прицел, причём у больших пушек системы Канэ – а это 203-мм пушка системы Канэ – прицелов было два, справа и слева от осевой плоскости пушки.
Тот же несчастный «Суворов», на котором буквально через 10 минут после начала стрельбы были перебиты и переговорные трубы, и сигнальные фалы, да и стрельбовые приборы в боевой рубке, так что у командования просто не осталось возможности управлять стрельбой; «Суворов», тем не менее, стрелял до самого своего трагического конца.
Частное резюме №1.
Броня на кораблях артиллерийской эпохи оправдала себя как средство сохранения ПЛАВУЧЕСТИ И БОЕСПОСОБНОСТИ корабля. Потому от неё и не отказывались до самого конца этой эпохи.
***
Понимаете, о чём я хочу сказать?
Да что говорить, вы посмотрите. Вот что сделал камикадзе с американским эсминцем «Хэзлвуд»:
Ни шиша не осталось целого на палубе. Хотя корабль, как видите, на плаву. И, может быть, впереди что-то и осталось. «Хэззлвуд» – это тип «Флетчер» (о нём упоминалось в предыдущем посте этой темы, есть фото), у него на носу две одноорудийные палубно-башенные 127-мм установки. Может быть, эти установки даже сохранили боеспособность.
Мы помним, что согласились считать, что камикадзе с подвешенной 500-кг бомбой является неплохим аналогом (чтобы не сказать – прообразом; это как-то цинично…) дозвуковой противокорабельной ракеты.
Вот я ставлю одно под другим два замечательных (для целей данной статьи) фото. На верхнем – знаменитый английский эсминец «Шеффилд» со своей знаменитой дыркой в борту от знаменитой противокорабельной ракеты «Экзосет», полученной в знаменитой Фолклендской войне. А на нижнем – мало кому известный американский эсминец «Стеррет» (или «Штеррет»?) с мало кому известной дыркой в борту от никому не известного камикадзе, полученной в неизвестном мне бою.
Похоже, а?
Возвращаюсь к палубе несчастного «Хэзлвуда». Мы понимаем, что на современном корабле таким взрывом были бы уничтожены все или почти все антенные посты. И нечем было бы:
– управлять противокорабельными ракетами;
– управлять зенитными ракетами;
– давать целеуказание малокалиберным скорострельным зенитно-артиллерийскими комплексами типа, например, «Вулкан-Фаланкс», то есть тем, которые обороняют корабль от ракет противника. Да и сам этот ЗАК был бы снесён, потому что по возможности устанавливается высоко над палубой;
– давать целеуказание носовой артустановке, даже если бы она осталась целой.
И нечем было бы добывать информацию для своей боевой информационно-управляющей системы, и нечем было бы связываться с взаимодействующими силами… Короче, кораблю как боевой единице приходит конец.
И всё это с ним произойдёт, даже если его ватерлиния защищена бронёй, неуязвимой для ПКРов. А антенные посты защищать бронёй нельзя по определению – заэкранирует. Нельзя даже защищать ею конструкции, на которых эти посты устанавливаются – это будет такой «верхний вес», что корабль перевернётся ещё до спуска на воду.
Собственно, это уже частное резюме №2.
Если бы даже были резервы веса для установки брони на ватерлинию современных эсминцев, фрегатов и корветов, то это, давая шансы сохранения ПЛАВУЧЕСТИ, не обеспечило бы даже призрачной надежды на сохранение БОЕСПОСОБНОСТИ. Что, учитывая скоротечность современного электронно-ракетного боя, совершенно неприемлемо.
Такой хоккей нам не нужен…
***
И ещё одно замечание.
В дискуссии по этой теме на старом блоге было, в числе прочих, мнение, что именно введение ракетного оружия привело к отказу от брони на кораблях.
Я с этим не согласен.
Где была броня в середине ХХ века?
На эсминцах, водоизмещение которых уже порой заходило за цифру 3000 тонн, её не было. На более мелких кораблях – тем более, если не считать специальных «малышей» типа бронекатеров. На морских кораблях установка брони начиналась с класса крейсеров, а классический крейсер середины ХХ века – эти минимум 8000 тонн водоизмещения.
Разумеется, броня была на линкорах. Причём новые и сравнительно новые линкоры – фактически, все те, которые были построены «с нуля» в межвоенный период, уже рассчитывались на противостояние не только снарядам, но и авиабомбам. То есть имели не сравнительно тонкие броневые палубы, долженствующие вызвать рикошет снаряда, пробившего тонко бронированный или небронированный борт, а палубы, достаточно толстые, чтобы выдержать попадание тяжёлой бомбы, сброшенной с большой высоты – я в первой части об этом писал.
На последних американских линкорах – тип «Айова» – общая толщина палуб, а бронировались несколько палуб, достигала 216 мм.
BB-61 USS Iova
Как мы уже выяснили, такую броню дозвуковая крылатая ракета с наиболее распространёнными сейчас типами боевой части не пробьёт. Появись ПКРы в то время, когда «Айовы» вышли в океан, мгновенно выяснилось бы, что броня служит против них не хуже, чем против бомб и камикадзе.
Авианосцы тоже бронировались. Последние корабли этого класса, успевшие сойти на воду в самом конце войны – тип «Мидуэй», – имели три бронированных палубы, общая толщина которых доходила до 187 мм. Кстати, чтобы иметь представление: броня только верхней, полётной палубы (87 мм) весила… 3650 тонн!
У них даже пояс был, и покруче, чем у тяжёлых крейсеров: 193 мм.
То есть на тяжёлых кораблях броня процветала, и её не стали бы снимать, и её и не снимали – ни при переоборудовании артиллерийских крейсеров в ракетные (с ЗУР), ни при выводе из консервации американских линкоров в 1980-х годах. Впрочем, об этом я уже писал.
Тем не менее, на вновь строящихся кораблях, за редким и малоэффектным исключением, броня не ставилась. Под малоэффектным исключением я имею в виду, например, английские крейсера типа «Тайгер», первый из коих вошёл в строй в 1959 году. Они имели броню максимальной толщиной 89 мм (3,5 дюйма); но они были заложены ещё в 1942 году! В 1946-м строительство заморозили, потом разморозили – захотели сделать из них ракетные, да не смогли сделать ракет. И вступили они в строй как чисто артиллерийские корабли, но это было тогда уже странно, и вскоре их переделали в крейсера-вертолётоносцы, и всё равно их век оказался недолог.
Также к исключениям я отношу нашу немаленькую серию отечественных послевоенных артиллерийских крейсеров; но наши дела, как уже говорилось, – особая статья… Да и их, кстати, перестали строить в середине 1950-х, сделав чуть больше половины запланированного количества.
Так вот, на более чем подавляющем числе вновь строившихся в 1950-х годах кораблей броня не ставилась.
Но не потому, что испугались противокорабельных ракет, о которых в то время на Западе слышало только небольшое число профильных специалистов.
Вот чего испугались:
Вот чего:
Я могу ошибаться, но мне кажется, что на этом снимке, у правого среза столба, – японский линкор. Только у них были столь своеобразные башенноподобные надстройки.
Но, в общем, всё равно. Линкор, будь он хоть японский, хоть какой – это порядка 200 метров длины…
После накопления некоторого количества атомных бомб на планете установилось господство стратегии массированного возмездия, которая не предполагала никакой другой войны между основными противниками, кроме всеобщей ядерной. Сменившая её в начале 1960-х стратегия гибкого реагирования в разрезе атомного оружия отличалась лишь тем, что допускался разный «уровень» атомной войны.
В том, что война «между главными» будет атомной, никто не сомневался.
Как и в том, что атомным станет и противокорабельное оружие. И оно стало, и у нас, и у них. Чего стоит глубинная бомба «Лулу» (США) с эквивалентом 11 килотонн – ненамного меньше, чем Хиросима… А ведь ею снаряжались противокорабельные ракеты комплекса АСРОК с дальностью полёта всего-то 14 км!
Впрочем, та же боеголовка использовалась и в торпеде «Астор», и в авиабомбе Mk-105 «Хотпойнт»… Ну, а уж нашим-то, при нашей относительной слабости на морях, вообще сам бог велел. Вылететь в составе звена каких-нибудь Ту-16К-16, долететь через все препоны хотя бы одним самолётом до авианосного соединения и потом пускать пару ракет с обычной боеголовкой?! Ну, это вряд ли… И торпеды атомные у нас были – знаменитые Т-5; про бомбы я уж не говорю.
В общем, в 1950-х годах все были уверены: война на море тоже будет атомной. И поэтому решили – время крупных кораблей прошло. Об этом я уже тоже написал в этой серии. Боевой потенциал надо рассредоточивать на возможно большем числе носителей возможно меньшего водоизмещения – чтобы ограничить разовый ущерб от ядерного удара противника.
***
Всё, аргументирование завершено. Понятно, что от килотонн никакая броня не спасёт. Понятно, что нужно строить сравнительно небольшие корабли, у которых водоизмещению найдётся гораздо более практичное применение, чем расходование его на совершенно бесполезную броню. Понятно, что единственное, что можно сделать – попытаться уничтожить носитель атомного оружия, для чего нужно возможно более раннее обнаружение и достаточно дальнобойные управляемые ракеты. То есть мощная электроника.
После периода «разрядки международной напряжённости» середины 1970-х годов, несмотря на довольно-таки возвращение этой самой напряжённости, атомный надрыв стал спадать. Стало ясно, что столкновения с использованием «конвенционального» оружия возможны даже между крупными соперниками… но было поздно.
Было поздно возвращать броню. Электроника во всех её ипостасях стала абсолютно необходима для боевой, да и небоевой деятельности любого корабля. Она вытеснила броню по причине занятия тех весов, которые могли бы быть заняты бронёй. А стоимость «электронных» кораблей выросла настолько, что у ограничения водоизмещения появилось ещё и финансовое обоснование – крупными надо строить только те корабли, которые не могут быть некрупными.
Но это уже зацикливание. Об этом уже было.
Для полного зацикливания – вот вам ещё раз несчастный «Шеффилд».
Только ракета, в отличие от самого первого фото, до него уже долетела…
***
Смотрите-ка, в одну публикацию уложился В упор, можно сказать…
Если вы считаете, что данный текст или изображения нарушают ваши авторские и/или смежные права,
сообщите об этом администрации сайта через Гостевую книгу или на e-mail vemsev@gmail.com для принятия мер по устранению нарушения.
А и ни фига! То есть, может быть, и идеальный - в идеале. А в реале никто 60 тыс. т. строить теперь не будет. Мы, кстати, вон попробовали с "Кировыми" (ныне "Пётр Великий"), и никто за нами следовать не стал.
И не потому даже, что боятся атомных боеголовок. А потому, что это будет столько стоить... Дошло уже до пределов абсурда со стоимостью. Самолёт за 2 млрд долл в ценах 1997 года! Мама, роди меня обратно!... Такая парохода будет стоить как два авианосца, а боевой мощи будет меньше, чем у авианосца с его полусотней ударных самолётов.
Хотя атомных боеголовок совсем уж не бояться тоже неумно...
Нет, как ни крути, сегодня особенно ясно, что лучше иметь четыре поменьше. чем один очень большой. Всё - от стоимости единичной потери до гибкости боевого применения, от оптимизации под задачи до количества доков, где можно ремонтировать. А также Панама и Суэц...
А Бог его знает... Глядя на то, как развивается техника, ни в чём нельзя быть уверенным. Возьмут, да и сделают что-нибудь вроде "корабля-арсенала" с пятью сотнями ракетных ячеек и бронёй в 200 мм
Обдумывалось. По размышлении получается, что такую посуду нельзя оставить без средств управления ракетами... сбора данных об обстановке... зенитной обороны... и получается в конце концов то ж на то ж.
В "ТМ" есть статья на эту тему. Не забыть бы - надо её сюда поставить. Если долго не появляется, значит, забыл; напоминайте!
Добавлять комментарии могут только зарегистрированные пользователи. [ Регистрация | Вход ]
