Ситуация с Крымом, я думаю, относительно устаканилась. Теперь центр событий, которые могут потребовать от России столь же миропотрясательных решений, как крымское, переместился в юго-восточные области. Надеюсь, однако, что грядущие события там не поставят нас перед таким же безальтернативным выбором. Надеюсь, что Майдан и Крым наконец заставили наше руководство заняться а) осознанием своих целей и возможностей, выработкой плана и б) целенаправленным работой, скажем так, с участниками событий.

Потому что, повторяю, я уверен, что киевский переворот был для Кремля полностью неожиданным. Как, впрочем, и для Запада – во всяком случае, в части наступивших последствий.

Как бы тот ни было, подтверждаю прежнее своё мнение: реакция на крымские события, несмотря на молниеносный темп их развития и поистине всепланетное значение, была принципиально правильной.

Это не значит, что у меня нет претензий по некоторым направлениям.

Таких направлений, по-крупному, два: акцент в объяснении причин нашего решения и отношения с украинскими военными в Крыму.

Относительно первого я писал целый пост. Но тот пост касался, фактически, Путина – зачем он вдруг резко перешёл от защиты безопасности населения к историческому праву России на Крым?

Кстати, вот ещё простенькое соображение по поводу правильности решения о вводе войск для защиты.

Сейчас наши деятели оппозиционного толка говорят: вот они (крымчане) теперь поймут, во что вляпались! Сейчас сядет на них путинская бюрократия, зажмёт малый бизнес, опутает действием всяких антипротестных законов – пожалеют ещё о либеральных украинских порядках!

А что, вы думаете, крымчане обо всём этом не знали? Распрекрасно знали – мало, что ли, их ездят в Россию просто так и по делам? Даже и с перехлёстом знали: полагаю, украинские СМИ с большим удовольствием пускали в эфир и на полосы сюжеты о всяких подавлениях выступлений и преследованиях инакомыслящих. Недаром же одна украинская знакомая одного моего знакомого писала в частном письме про русский фашизм – смогли убедить вполне разумного человека, больше половины жизни прожившего при СССР.

Тем не менее, единодушно попросились в Россию. У меня одно объяснение: опасность, которую они видели перед собой, была достаточно серьёзной и реальной, чтобы опасения по части российской вертикали отошли на второй план. Или ещё дальше.

Короче, вновь повторяю: в официальных контактах, в объяснениях подоплёки присоединения Крыма надо при любой возможности опираться на эту позицию: защита населения.

Кстати, такие серьёзные люди, как Лавров, на это и опираются. Да и Путин, я думаю, в разговорах с Обамой и другими тоже не продвигает что-то вроде: мужик, ну ты сам подумай, ну, если по чесноку, Крым-то наш всегда был…

А вот СМИ…

Считаю, наши СМИ ведут себя, мягко говоря, неумно. Какое ни поглядишь ток-шоу на первых каналах, везде половина собравшихся толкает прочувствованные речи про историческую справедливость.

Каждый раз, чтобы избежать ложного понимания, мне приходится делать примечание; сделаю его и сейчас: я согласен с исторической справедливостью. Но мы же живём в мире, где продолжают считать, что нет у Кремля другой задачи, как восстановить советскую империю!

На Западе этим пугают обывателя; хуже того, этому верят сами и сами пугаются. И строят отношения с нами соответственно. И любую попытку даже поверхностной интеграции даже малого числа стран постсоветского пространства объясняют именно этим - имперскими амбициями. Хотя ЕС, например, никто не воспринимает как попытку восстановления Священной Римской империи германской нации – а, кстати, почему?

Впрочем, не знаю, боятся они сами или просто прикрывают этой темой стремление прижать, остановить экономического конкурента, ослабить рост влияния альтернативного центра силы, предлагающего новые возможности кооперации стран, ищущих пути к менее зависимому от Запада существованию.

Как бы то ни было, нельзя самим давать Западу козыри в этой игре!

Это игра, и те, кто сейчас тужится над выбором санкций против России, замечательно умеют в неё играть. Хочется опять написать про бомбёжки, про разрушение целых стран под лозунгами демократии и/или борьбы с терроризмом, и/или предотвращения распространения ОМП. Про то, как объявляют освободительными движениями самые прожжённые террористические группировки,… и так далее. Не буду, это вы уже давно знаете.

Демагогия – неотъемлемый элемент политического процесса. Причём элемент действенный, ведь не сметают же люди свои правительства из-за неоправданных, под ложными предлогами начатых войн. К тому же приводящих не к тому результату, которого хотелось. Не сметают, хотя там вроде бы демократия. Обходится бОльшим или меньшим падением рейтинга президента или премьер-министра. Без демагогии, если бы всё по правде – сметали бы за милую душу.

А у нас-то не демагогия! Мы действительно сделали то, что так редко можно видеть в последние десятилетия. Мы не стали дожидаться, пока междоусобная война приведёт к тысячам жертв, чтобы потом остановить её бомбами и новыми жертвами, а предотвратили её возможность одним лишь решением о возможности ввода войск. Да и переход под нашу руку Крыма произошёл не по решению неизвестно как выбранного парламента, как в Косово, а по результатам всенародного референдума, невиданным по своей однозначности.

Так и не надо кричать в сто глоток про новое могущество России! Не надо дарить пропагандистское оружие нашим политическим противникам. Кому действительно надо, от кого зависит политика, те и сами сразу всё поняли; а давать повод для враждебной демагогии не нужно! Мы же облегчаем им борьбу с нами! Войны не будет, а политическая борьба давно идёт – не надо усиливать соперников!

… Я страсть как люблю книгу Алексея Толстого «Пётр Первый»; там есть один эпизод, в некотором роде напоминающий обсуждаемую тему – избыточное, как я понимаю, усердие СМИ по части раздувания агрессивно-державного ажиотажа. Я уж процитирую, ладно? С некоторми сокращениями.

В Воронеже строится флот для похода на Азов – отбивать его у турок. Торжественный момент, спуск на воду корабля «Гото Предестинация», любимого на тот момент детища Петра. Московскому боярству велено быть в Воронеже с семьями – на праздник. Приезжает и князь Роман Борисович Буйносов; и вот он видит царевича Алексея, ещё маленького мальчика.

И князем овладевает неудержимый порыв.

– Батюшка ты наш, надежа-государь… – вдруг заголосил Роман Борисович, выпятил зад, подогнул колени, вплоть глядя в лицо мальчику. – Сядь на доброго коня, возьми сабельку вострую, да побей ты врагов рати несметные… Оборони Русь православную, – одна она на свете, батюшка…

Хотел поцеловать в головку, не посмел, приложился к плечику царевича и, очень довольный, выпрямился, потирая поясницу… Наталья Алексеевна (сестра царя- В.М.) почему-то с испугом глядела на него, Анна Монс, пожав плечиком, снисходительно усмехаясь, сказала:

– На кого же вы, князь Роман, так разгневались? Кажись, ворогов у нас нет, кроме турок, – и с теми хотим мира… Войны у нас не предвидится… (Политично покосилась на Амалию Книперкрон). (Амалия Книперкрон – дочь шведского посланника – В.М.).

– Что ты, что ты, матушка Анна Ивановна… Дай дорогам подсохнуть, поднимемся великим походом… Недаром войско собираем, льежескими ружьями снабжены… Не для потехи…

Амалия Книперкрон опустила вязанье, глаза её раскрылись изумлением, рот стал мал, лицо вытянулось. Кавалеры, переглядываясь, слушали, как Буйносов, заносясь хвастовством, расписывал военные приготовления. Саксонский посланник Кенигсек выхватил из камзола табакерку, с испугом совал её Роману Борисовичу. Но тот: «А ну тебя с табаком-то, погоди».

– Нет и нет, матушка Анна Ивановна, вся Москва о том говорит. Готовимся… Грудью встанем за древние за наши ливонские вотчины…

Но тут Кенигсек наступил князю Роману на ногу. Царевна Наталья, запылав гневным лицом, крикнула:

– Будет тебе пустое болтать… Во сне, что ли, война привиделась? Пьян, видно, со вчерашнего…».

Что было с Романом Борисовичем, когда Пётр узнал об этом инциденте? Плохо было: царь его прилюдно срамил и унижал, высмеивал жёстко его воинственный пыл – до тех пор, пока Амалия Книперкрон не поверила, что Буйносов просто дурак, и никаких планов насчёт Швеции у Петра нет. А в завершение назначил шутом – рюриковича! И стал князь Борис, надев шубу наизнанку, ходить на нелёгкую свою службу.

Не попадут ли в схожее положение некоторые из слишком уж ретивых наших политических шоуменов?

Про СМИ закончили; теперь про военных.

***

Одним из ярких доказательств того, что разворот событий стал неожиданностью для Кремля, я считаю наши действия по отношению к украинским военным в Крыму.

Первое, что меня неприятно озадачило, – зачем заблокировали Донузлав? Угроза, которую представляли собой стоящие там корабли, была, на мой взгляд, просто смехотворна. Два десантных корабля, два тральщика, один древний малый противолодочный корабль… впрочем, и остальные тоже отнюдь не свежачок. Какая тут угроза?

Или они представляют ценность для Черноморского флота? Вот это может быть; но, ей-богу, очень незначительную. Я думаю, реальный смысл есть в «Славутиче», хотя и ему уже больше четверти века. Может быть, ещё в десантных кораблях.

Но всё равно, я считаю, что ради доказательства, так сказать, чистоты помыслов надо было весь украинский флот отпустить. Кажется мне, что репутационный выигрыш был бы поболее, чем материальный проигрыш.

Хотя, конечно, я даже отдалённо не знаю подоплёки тех событий, тех многочисленных мотивов, мелких движений, взаимодействий, которые в результате привели к тому, что состоялось. Слышал рассказы из третьих рук… Рассказы эти подтверждают уверенность в тотальной неготовности к развитию событий. Мол, приходили к морякам, к сухопутчикам и лётчикам ребята из сил самообороны Крыма, говорили: давайте, переходите на нашу сторону. – А вы кто? – Да, вот, силы самообороны… – А какие документы? – А пока никаких…

Приходили от командования ЧФ РФ, они ж там все друг друга знают: – Пётр Семёныч (условно), давай, сдавайся нам, что ли… – А полномочия? А оформленных полномочий нет…

Это всё, повторяю, из третьих рук, от непроверенных источников. Однако ж все, кто присматривался к этой стороне событий, не могут не видеть, что довольно долго наши просто не знали, что делать. Интересно, узнаем мы когда-нибудь, кто отдал приказ топить «Очаков» на выходном фарватере Донузлава?

Особо патриотические наши ораторы говорят, что, мол, украинских военных подставило собственное командование: никаких указаний, кроме бессмысленного (или провокационного?) разрешения стрелять. Это, конечно, правильно; разумное, ответственное правительство нашло бы правильный путь в этой непростой, абсолютно нетривиальной обстановке.

Но разве не следует признать, что обстановку-то создали мы? Всё же мы – первопричина коллизии, а Киев лишь не сумел предложить из неё приемлемый для всех выход.

А ведь коллизия тяжёлая. Представьте себе, вы офицер, командир. Давали присягу. Отвечаете за подчинённых, а у них тоже присяга, они тоже подсудны. Представители другого государства предлагают сдаться, сдать подразделение, технику, сооружения… Ваше командование молчит, вся тяжесть – на ваших плечах…

Учтите ещё, что подавляющее большинство поставленных в это положение военнослужащих не испытали горечи переприсяги после развала СССР, у них нет ещё этого опыта, наверное, облегчающего принятие решения.

Честное слово, я не знаю, как бы я поступил. При всём понимании брошенности своими командирами, бессмысленности вооружённого сопротивления, при всей жути этой дилеммы: жертвовать присягой или жизнями пацанов – я не знаю…

Наверное, так бы и поступил, как многие: просто сидел бы в своих сооружениях и ждал развития событий. Другие, как известно, выбрали переход в вооружённые силы Крыма. Тоже решение – но только не говорите, что лёгкое!

Вот это и плохо. Получилось, что мы поставили в тяжёлое, паршивое положение честных, достойных людей.

Я уверен, что такого намерения не было. Просто некогда было продумать оптимальный алгоритм действий, при котором моральные потери украинских военных – да и наших тоже, они же всё понимают, – были бы минимальны.

А всё из-за неожиданности. Каковая, наверное, извиняет исполнителей, действовавших в Крыму. Но является упрёком политическому руководству, не спрогнозировавшему возможность такого варианта событий, не подготовившему необходимый вариант действий для своих исполнителей.

Утешусь двумя соображениями.

Во-первых, при всех моральных потерях обошлось без жертв. Уверен, что заслуга в этом принадлежит не только украинцам, поставившим жизни подчинённых выше присяги, потерявшей, впрочем, после переворота, определённость объекта, к коему она обращена. Заслуга принадлежит и нашим, действовавшим в Крыму – за их выдержанность и понимание ситуации: перед ними были не враги, которым надо нанести поражение, а, по сути дела, такие же военные люди, которым надо было помочь выбраться из огромной проблемы.

Во-вторых, неожиданность оказалась глобальной. Причём нашим, как бы это… контрагентам пришлось хуже. Мы уже определились, нам всё ясно; а они до сих пор не понимают, что же им со всем этим делать. Если цинично-прагматично, то мы выиграли, а они ещё долго будут разбираться: 1) как им сохранить лицо; 2) как же всё-таки наказать нас, чтобы самим было не больно; 3) и вообще, что же это стало с миром? как рулить в нём дальше?

Впрочем, последний пункт весьма актуален и для нас…

***

Чёрт, зачем я не захватил с работы фотографии? Лёша Царьков нафотографировал в Севастополе чёртову уйму, в частности, в разных видах затопленный «Очаков». Даже в разных фазах: сначала лежит только «Очаков», потом к нему добавляется водолазный бот… А до этого есть «Очаков» у стенки, приготовленный к буксировке на место разборки.

Но вот не принёс, не подумал; пришлось поставить из Интернета. У Лёши-то куда лучше…