В первой статье «про путинизм» я написал (не очень, признаюсь, бесспорно) о том, что хорошего он дал стране. Во второй изложил своё вИдение процесса его возникновения и становления. В третьей написал, в чём я вижу его системную слабость. Отступать некуда. Надо пробовать ответить на вопрос, что же теперь делать.

Боюсь, не получится красиво ответить. Может быть, вообще не получится; ведь не получается же у куда более компетентных людей. Но надо пробовать.

***

Для многих вопрос звучит странно: человеку непонятно, на что менять автократию?!

Чего непонятного? Не нравится авторитарная власть?

Стоп, это не то. Строго говоря, я не говорил, что мне не нравится авторитаризм. Я говорил, что мне не нравится вертикаль в том виде, в каком она у нас создалась. Однако сейчас я намеренно не замечу этого различия, так как то, что я собираюсь сказать, мне так и так сказать надо.

Не нравится авторитаризм – нужно реализовать демократию. Чего тут непонятного? Вообще, какие могут быть возражения?

Много возражений.

Первое, что бросается в глаза: ну какая демократия при современном могуществе СМИ?

Вчера в программе «Право голоса» кто-то сказал про отношение Запада к украинским делам: правительства формируют общественное мнение и потом сами же на него опираются. Очень красиво сказано. Действительно, этот кризис до последнего предела ясности показал, насколько настроение общества, мнение огромного большинства его членов легко сформировать, если у вас есть возможность управлять средствами массовой информации. А она есть, она есть везде, не только у нас.

Более того, последние месяцы показали всем, кто хочет видеть, что управлять можно вообще всем. Хоть Советом Европы, хоть Красным Крестом… Разве что кроме Совбеза ООН, где есть право вето; ну так Совбез можно обойти. Впрочем, это другая тема. Надо только поправиться: я тут писал – управлять, а правильное слово – оказывать давление. Управлять – это нейтрально, а в «оказывать давление» отчётливо чувствуется заинтересованная сторона.

Хорошо было реализовать демократию в греческих полисах: собрал свободных граждан на площади – а их там и были-то тысячи, а в иных местах и сотни, – собрал и решаешь вопросы. Каждый знает каждого, каждый знает всё, что творится в городе. В таких условиях убедить можно, обмануть – нельзя. Я имею в виду, рассказать о каких-то публичных делах не так, как оно было на самом деле – все же сами всё видели.

А в нынешних странах – да никто же ничего не видит сам, из того, что формирует серьёзную политическую повестку. Всё – по телевизору, из газет, по интернету. Сказали, что боинг сбила Россия, показали под это дело какие-то – всё равно какие! – ракеты, и дело в шляпе! тыща миллионов людей уверены: Россия сбила боинг. А и как иначе? Обломки показали? Показали. Ракеты показали? Показали. Они ж явно не американские? Явно. Да ещё при этом сказали: ну зачем Украине сбивать боинг? Действительно, зачем? А России зачем? Так она ж имперская, у них же там Путин зарабатывает себе рейтинг маленькой победоносной войной!

Ладно, что это я тут разливаюсь, как будто без меня непонятно, что такое «формирование общественного мнения». Демократия в таких условиях оскопляется, вот как я это назову. Оскопляется. Люди, даже если хотят в чём-то серьёзно разобраться, не имеют такой возможности.

А они в большинстве своём и не хотят! Это пункт второй. Помните, выше я написал: первое, что бросается в глаза? Так вот, это второе.

Как это ни прискорбно, большинству людей недосуг разбираться во всяких там партийных программах, экономических стратегиях и т.п. Большинству людей достаточно, чтобы им пообещали то, чего они хотят. Пообещали – громко и коротко; детали, последствия, возможности – ну кому интересны? у кого есть охота разбираться?

Скажите им то, чего они хотят! Выберите себе пару-тройку популярных лозунгов, и вся недолга.

Моё мнение такое, что большинству людей демократия как право реального, осознанного, целенаправленного участия в жизни страны – не нужна. А нужна от неё только одна только опция: возможность провалить на выборах правителя, который за отпущенный ему срок не сделал их счастливыми. Ну, или конгрессмена, или партию. Свалить, вот в чём вожделение. Честно, мне кажется, что дальше большинство не смотрит.

Тут есть ещё и усугубляющее обстоятельство. В таких случаях в преимущественном положении оказываются меньшинства – те, которые погорластее. Набивший оскомину пример, мне даже стыдновато его приводить, – Франция с её ЛГБТшным прогрессом. Потом оказывается, что большинство-то за традиционную семью, ан поздно: выбран тот, кто опёрся на горластое меньшинство.

Следующий пункт сомнений – тут уже я имею в виду «традиционные» демократии – роль денег в успехе претендента. Опять «предохраняюсь»: не напоминайте мне о том, что у нас места в Думе продаются. Я это помню; только это не имеет отношения к процедуре выборов. А фонды кандидатов – имеют самое прямое отношение, они – законная часть процедуры выборов. Ну, и не нравится мне, что деньги способны, в конечном итоге, влиять на выбор народа. Извращение это.

Добавлю ещё влияние личности – личного имижда; теперь я говорю опять о демократиях вообще. Эффектен (эффектна), элегантен, язык подвешен, в дебатах смотрится орлом – готово, победа в кармане. Наверное, это имеет и какое-то позитивное значение – потом, уже в деятельности «на посту». Но когда имидж играет решающую роль выборном процессе – это, простите, уже дешёвка какая-то. Ну, каким там уж очень эффектным выглядел Громыко? Но уже вроде бы все признают, что был он мощнейшим министром иностранных дел.

Так, вроде бы все основные позиции заявил. Сейчас попробую правильно сгруппировать.

В условиях, когда:

1) экономическая и социальная жизнь настолько сложна, что огромное большинство электората не даёт себе труда хотя бы попробовать разобраться в ней. В то же время существуют сравнительно небольшие, но активные сообщества со своими интересами, весьма узкими и специфичными, которые, в противовес пассивному большинству, очень заметны в повседневной политической жизни;

2) в выборном механизме большую – решающую? – роль играют деньги. А также личные качества кандидатов, не имеющие или почти не имеющие отношения к профессиональным занятиям государственного деятеля. Выборный процесс становится аналогичным развлекательному шоу: успех имеет тот проект, где есть яркий артист и большие деньги;

3) существуют могучие средства манипуляции общественным мнением, которые можно купить или принудить,

– в таких условиях первородные достоинства классической демократии сводятся если не к нулю, то к чему-то весьма близкому.

И мы видим этому убедительное практическое подтверждение. Как совершенно правильно говорят, сегодня в мире есть политики, но нет государственных деятелей. Политики – это те, которые живут от выборов до выборов, для которых главенствующими являются если не личные амбиции, то интересы их партии.

А это далеко не то же самое, что интересы страны.

Понимаю, что для некоторых читателей произнесённое сочетание – интересы страны – звучит, скажем так, неоднозначно. Обещаю – я ниже к нему вернусь, а сейчас хочу поговорить о популизме.

Ещё одна слабость демократической формы правления, точнее, способа выбора власти путём свободных всеобщих выборов, – чрезвычайная восприимчивость к популизму. До чего может довести популизм, мы видим на примере «ряда стран Южной Европы». Проблемы с госдолгом – чистой воды плод популизма во внутренней политике этих стран.

Да, популизм присутствует при любой системе власти; вон, какой пошёл вал обвинений Путина в популизме в связи с Крымом. Однако обращаю внимание: автократор может обойтись и без популизма, когда у него есть средства принуждения. Это, кстати, подтверждает, что у нас всё-таки демократия. Если бы была тирания – какая, к чёрту, разница тирану, что о нём думает население?

Конечно, в современных обществах уже много десятилетий не существует «чистых» тираний, опирающихся исключительно на силу. Да их, наверное, и в истории-то никогда не было; та или иная степень поддержки населения необходима и автократору, хотя бы потому, что подковёрная борьба группировок, желающих власти, всегда была и всегда будет.

Но скажите, кому популизм нужен больше – выборному президенту или, грубо говоря, наследственному государю? Кто больше зависит от «популюса»?

Вот то-то… Поэтому я и утверждаю, что разговор о популизме относится больше к «развитым демократиям», чем к России. То есть: болезнь популизма гораздо более опасна для стран с эффективным механизмом сменяемости власти, чем для стран с неэффективным – вот как я извернулся

Только тут я должен сказать, прокричать даже, одну важную вещь, иначе вы можете понять меня совершенно неправильно. ЭФФЕКТИВНЫЙ МЕХАНИЗМ СМЕНЯЕМОСТИ власти совершенно не является синонимом ЭФФЕКТИВНОЙ РАБОТЫ власти!

Вот, хотел сделать частное замечание, а получился «интеграл»: первый мой довод против «настоящей демократии» как безусловно прогрессивной замены путинизма: СЕГОДНЯШНЯЯ «настоящая демократия» как механизм сменяемости власти вовсе не гарантирует приход лучшей власти, чем путинизм.

Другое соображение – оно не потребует многих слов. И оно уж никак не является защитой путинизма, каковая в некоторой степени присутствует в предыдущих выкладках.

Даже такая, скажем так, несовершенная демократия, которую я критиковал выше, невозможна без сильной, самостоятельной судебной системы. Даже учитывая, что большие деньги в состязательном судебном процессе часто торжествуют над справедливостью, нельзя не признать, что независимая судебная система – обязательное условие, обязательный базис дееспособности демократической процедуры.

У нас такой нет, это факт.

Об этом – всё.

Теперь, как обещал, возвращаюсь к интересам страны.

Я прекрасно отдаю себе отчёт в том, что интересы страны как этакого виртуального государственного организма – не то же самое, что интересы её населения. Но тут уж ничего не поделаешь, я сложился государственником, и не признавать такой категории – интересы страны – я не могу.

Есть серьёзное убеждение, что для огромного большинства людей система национальных государств лучше, чем система транснациональных корпораций. Коротко говоря, правительству национального государства важно выживание конкретно его населения, а руководству глобальной корпорации наплевать на любое конкретное население.

И ещё одно убеждение, тоже серьёзное, но до сих пор не разложенное по полочкам: почти всем нам, россиянам, будет хуже, если Россия развалится – пусть даже и мирным путём.

Поэтому я не хочу даже временной потери управления страной, тут моё государственничество становится жёстким почти до реакционности. Уж до контрреволюционности – точно.

А как может путинизм смениться чем-то более похожим на западную демократию? Тут на данный момент я вижу только две возможности.

Либо «вертикаль власти» будет более или менее революционно устранена в пользу некоего демократического выбора.

Либо путинизм сам как-то сможет интегрировать в себя такой выборный процесс, к которому будет меньше претензий. В понятие «выборный процесс» я включаю не только подсчёт голосов, но и систему партий, и доступ к СМИ, и прекращение игр с регистрацией – в общем, всё, что нам не нравится в этих делах.

Как вы понимаете, первого «либо» – революции – я не хочу.

Второе? Самопреобразование? Не то что верить – трудновато даже представить себе, как это может быть. Но вообще такие случаи, когда авторитарный режим сам осуществлял довольно решительную демократизацию управления страной – такие случаи известны.

Впрочем, последние слова я написал скорее для полноты картины. Ведь вся эта статья написана для того, чтобы показать мои сомнения в том, что

1) в том мире, каким он стал на сегодняшний день, демократия в принципе продолжает оставаться лучшей формой управления государством;

2) даже если в принципе продолжает, то стоит ли так хотеть её именно нам, именно сегодня?
А чего хотеть? Если б я знал…

Знаете, как пишутся эти статьи? Прошлая была выложена на блог в 6-й редакции, эта – в 5-й. Текста, написанного и не попавшего в финальный вариант, примерно столько же, сколько попавшего. Писал всё воскресенье… И всё равно, конечно, совершенства не достиг Ладно, будем считать – хоть высказался…

Может быть, будет ещё одна статья в этом цикле. А может быть, не будет. Есть у меня мысли… Невольно думается иногда о том, зачем это нужно самому Путину. Чего он там сидит? Меня, например, не заманишь, – это же не жизнь. Объяснения типа алчности, мании величия, боязни возмездия меня не устраивают, мне по-другому видится…

Не знаю. Может быть, напишу.

Написал