Вот я пишу – путинизм. Слово это воспринимается, без сомнения, с отрицательной эмоцией. Хотя такой эффект вовсе не обязателен. Он появился в «позднеперестроечную эпоху», когда было принято громить марксизм-ленинизм и всякую идеологию вообще. Называлось это презрительно: «всякие «измы», и их надо было люто ненавидеть или саркастически презирать.

А в чём дело-то? «Изм» – обычный суффикс, ничем перед Историей не провинившийся, даже когда употребляется совместно с фамилией. Достаточно вспомнить дарвинизм, томизм – учение Фомы (Thomas) Аквинского, – фрейдизм и так далее.

Так что давайте не будем идти на поводу испорченного ненавистью вкуса. Слово, оно слово и есть. Призываю воспринимать слово «путинизм» нейтрально, как употребляю его я.

Употребляю для краткости. Надо как-то кратко обозначить целое множество тем: внешняя политика Путина (при Путине); система государственной власти, построенная Путиным (при Путине); экономическая политика; законотворческая и правоприменительная практика… Ну и что, писать всё это в заглавии? Вот уж нафиг; пишу просто: путинизм.

Тут и бонус есть: слово хлёсткое, наверняка в поисковых запросах присутствует…

Ладно, хватит. Это я всё откладываю момент, когда надо приступать к сути. Потому что, как писал в предыдущей статье, побаиваюсь: получится аль нет.
 

Хочу я – только не надо весело гоготать – хочу попробовать понять Путина. Ну, не понять, а изложить своё понимание. Что за человек, что строил, в каких условиях строил и что построил. Как всё это – его личные качества, его намерения и условия его деятельности сложились в то, что он на данный момент построил.

Три предупреждения.

Первое. Я не собираюсь заниматься его виллами, подконтрольными фирмами и что там ещё ему приписывают. Может быть, правильно приписывают; а только перечисление негодяйств, с визгом и слюной изо рта – не мой стиль, не мой интерес. Да и согласитесь: таких обличителей в интернете – пруд пруди. Люди со страстью коллекционируют свидетельства о путинских несметных богатствах, делятся друг с другом, пылко ненавидят, страстно проклинают… ну что здесь продуктивного? Зачем здесь голова? Достаточно горячего сердца и умения пользоваться соцсетями. Зачем здесь я?

Равным образом меня не интересуют смачные рассказы о том, откуда Путин взялся, кто его «вытащил из грязи» и прочее. Я вот редактором сейчас работаю. А когда-то меня не приняли с первого раза в комсомол, а потом я имел привод в милицию и в опорный пункт народной дружины, последний – за откровенно нетрезвое состояние. И что? Какое это имеет отношение к качеству моего редактирования?

Второе. Временами я буду представлять себе такого вот обличителя и задавать ему риторические вопросы. Точнее, не ему, а им как группе. Так что, когда увидите что-то типа «а что вы бы сделали в такой ситуации?», то понимайте: это не к вам, читателям, это к ним, воображаемым моим оппонентам по данной статье.

И третье. Я пользуюсь теми сведениями, которые на самой поверхности. При обсуждении, скажем, внешней политики я опираюсь на общеизвестные факты, а не на разные утончённые «подкожные» истории. Не знаю я, почему Путин произнёс Мюнхенскую речь, что он съел за завтраком в тот день или что ему накануне нашептали коварные фээсбэшники. Я просто беру речь и смотрю, правильна она или нет – с моей, конечно, точки зрения. Я беру результаты деятельности вертикали, какими они мне представляются, и их обсуждаю; и интересуют меня здесь результаты для страны, а не для отдельных Ротенбергов и т.д. Отдельные Ротенберги меня не интересуют, а вот в целом, как класс, с которым взаимодействует вертикаль, – да, интересуют. Так сказать, системно, а не лично.

Всё. Написал уже страницу, а по сути ещё не начал.

Начну же вот с чего.

Есть такое мнение, что Путин принял страну, которая при Ельцине в основном была роздана «на кормление» олигархам. Кстати, я считаю, что тогда слово «олигарх» применялось правильно, ибо эти ребята прямо участвовали в управлении государством. Теперь же я стал бы лучше применять слово «магнат». Магнаты тоже влияют на действия власти, как же иначе, но опосредованно, через лобби при парламенте, через знакомства в исполнительных органах. Это другое, это общемировые обычаи. Что, в «демократических странах» нет лобби? Нет однокашников по Гарварду?

Так вот, принял он страну, которая, применю слово простое и одиозное, разворовывалась олигархами. Разворовывалась – потому что интересы населения практически не учитывались. Посмотрите на график реальных доходов населения в прошлой статье. Посмотрите на график ВВП – он падает с 1991 по 1998 год. Апологеты реформ начала 1990-х не устают нам объяснять, что приватизация, да, была плохая, но важно было вынуть средства производства из рук красных директоров. Вынули; только что-то результата для страны не ощутилось. А вот состояния тогда составлялись фантастические, это точно.

Знаете, как это можно показать? Давайте, что ли, перенесу сюда графики, а то неудобно. Вот реальные доходы населения:



А вот – ВВП по паритету покупательной способности:



Видите, в графике ВВП в 1990-е спад – но далеко не такой быстрый и глубокий, как в доходах населения! Что это значит? Что в 1990-е годы куда бОльшая часть произведённого продукта уходила куда-то мимо населения, чем до и после 90-х. Может быть, на оборонку? Нет, армия тогда подыхала, и оборонная отрасль тоже, за редким исключением. Космос? Образование? Здравоохранение?

Нет. Все мы помним – нет. Что остаётся, чей карман? Правильно…

Путин был и остаётся государственником – будет кто-нибудь спорить? Путин был молод. Не знаю, думал ли он тогда, что пришёл надолго, мечтал ли об этом. Но то, что не хотел быть игрушкой в руках «сильненьких людей», это очевидно. И, как всякий вменяемый правитель, хотел, чтобы держава его была устойчивой.

Что для этого нужно? В первую очередь – средства. Бюджет. Федеральный в первую очередь.
И вот, говорят, у Путина был выбор: «напасть» на олигархов и подавить, передавить их всех или договориться с ними.

Я верю, что так и было. Только с одним замечанием: выбора-то как раз и не было.

Не в том дело, что Путин такой добрый и гуманистический, выбрал ненасильственный путь. А в том, что у него не было, чем давить олигархов. Не было законов, ещё больше не было судебной системы, способной пойти против олигархов. И, главное, не было силовой организации, наподобие, скажем, ВЧК ранней советской власти, которая репрессиями подавила «контру». Я сейчас не обсуждаю, хорошо это или плохо – ВЧК; я констатирую: у Путина ничего похожего не было.

Так что выход у него был один: договориться.

Как он это сделал, я не знаю. Однако факт: господа владельцы «заводов, газет, пароходов» стали делиться с государством в более или менее пристойной пропорции. Которая с годами становилась всё пристойнее. Договорённость постепенно обрастала всякими законами, порядком налогообложения, бюджетными правилами – воплощалась как государственная система.

Это хорошо. Но есть и плохо.

Можете себе представить обстановку – нищий правитель рулит между могучими «капитанами экономики»? Привыкшими, не забудем, к почти полному всевластию ельцинского периода? Причём в отсутствии верного ему репрессивного аппарата? Что бы вы в такой ситуации сделали? Чего бы захотели?

Я бы захотел окружить себя верными людьми. Верными и сильными – экономически сильными, другого варианта пока не было.

Здесь два пути. Первый – сделать сильными тех, кто уже тебе верен, но ещё не силён. Отсюда, я считаю, Ротенберги и другие такие же. Да, ничего симпатичного в том, что друзья Путина стали миллиардерами, я не вижу. Но понимаю, что, если ты не бог всемогущий, достигающий любой цели одним мановением, то процесс выращивания верных магнатов был неотвратимо необходим.

Второй путь – создание государственных компаний, могучих госкомпаний, во главе которых стояли бы верные люди. Второй вариант «капитана экономики»: не частный миллиардер, а государственный чиновник, ворочающий миллиардами. Как только в бюджете появилась копейка, этот процесс пошёл. Разгоняясь…

Вот мы сегодня всё это и имеем. Надеюсь, вы понимаете: я не говорю, что это хорошо, что так и надо – сегодня. Насчёт того, что хорошо и надо сегодня, придётся писать следующую часть. А здесь я только говорю: я считаю, что появление друзей-миллиардеров и госкомпаний, в частности госмонополий, было неизбежно.

При том, что Путину нужна была устойчивая страна; при том, что его «партнёры» были едва ли не всемогущи, а у него не было контрсилы – это было неизбежно.

Не было у него выбора. И я уверен, что при сегодняшних рассуждениях о Путине, о стране нельзя отвергать, произвольно исключать из рассмотрения эту предысторию. Это необъективно. Если хотите – нечестно.

Я понимаю, что уместные в какой-то момент тактические решения могут со временем стать вредными, тормозящими, даже губительными. Но я не верю в чудеса и понимаю также, что вдруг, в одночасье, всё переменить нельзя.

Всё – нельзя; но нельзя и не менять. Попробуем об этом поговорить в следующий раз.