В моих записках о МАКС-2015 самолёты закончились ещё в позапрошлой серии. Дальше я фотографировал совсем уж спорадически, под влиянием непонятно почему возникавшего импульса. Впрочем, иногда причина была более или менее объяснима. Но не в этом случае – я имею в виду вот это фото. Ну, противокорабельный комплекс «Бал» – ну и что? Я бы сказал, с технической точки зрения одна из наименее интересных наших ПКР – очень похожа и по виду, и по свойствам на американский «Гарпун».
Но вы знаете мою скаредность: сфотографировал – надо применить. Если сказать нечего, давай, вводи ассоциативный механизм…
Ввожу.
МАКС-2015, часть 1: что там у нас с Як-130?
Часть 2: Ми-24 – долгую жизнь!
Часть 3: перехватчик-пенсионер
Часть 4: МФИ – несостоявшееся будущее
Часть 5: МиГ-27 – состоявшееся прошлое
Часть 6: МиГ-27 – состоявшееся прошлое, окончание
Часть 7: надежда на защиту воздушного пространства
«Бал» и его ракета Х-35 не очень интересны; но в целом тема ПКР меня греет. Причина проста: это та область из любимой мною морской тематики, где СССР оказался впереди планеты всей.
Кроме, конечно, Германии. Первое управляемое оружие класса «воздух-корабль» немцы начали разрабатывать ещё – с ума сойти! – в 1938 году! Правда, это была не ракета, а бомба – управляемая авиабомба «Фриц-Х» или, по-другому, SD-1400X. Раз не ракета, то, вроде бы, здесь и упоминать не надо; но на счету «Фрица» есть реальные боевые победы. Первые победы с помощью управляемого оружия класса «воздух-корабль».
«Фриц-Х» не имел исключительно противокорабельного назначения, но в историю вошёл именно в связи с морем: 9 сентября 1943 года бомбардировщики Do-217 двумя «Фрицами» потопили линкор! Линкор «Рома», один из новейших и сильнейших итальянских кораблей этого класса, полным водоизмещением 46,5 тыс. тонн.
Правда, «Рома», имевший 12–90-мм, 20×2–40-мм, 32-20-мм зенитных артиллерийских установок и 6–8-мм пулемётов, по бомбардировщикам не стрелял. Итальянцы шли на Мальту сдаваться англичанам, для них война закончилась. Да и не боялись они бомбардировщиков, шедших на высоте 4-5 км: оттуда попасть бомбой в корабль – почти невозможная удача.
Однако ж вот получили… А ещё этими же «Фрицами» 11 сентября немцы повредили три крейсера – два американских и один английский. Уж эти, наверное, отстреливались…
Вот она, УАБ SD-1400X «Фриц-Х»:
Следующим шагом у немцев стала установка на планирующую бомбу ракетного двигателя. Это изделие называлось Hs-293, а двигатель на нём появился не из сознательного желания сделать именно ракету. Дело в том, что управление осуществлялось оператором по проводам или по радио, но всегда по методу трёх точек. То есть оператор должен был видеть и цель, и бомбу; и тут при первых лётных экспериментах выяснилось, что сброшенная бомба отстаёт от самолёта-носителя. Как тут управлять?
Нет, конечно, «Фриц» тоже отставал. А только отставал он значительно меньше, и вот почему. Видели, какие у него несущие поверхности? Х-образное тонкое крыло сравнительно малой площади. А вот как выглядит Hs-293:
Видим мы здесь обычное, прямое, толстое крыло большой площади. Оно несёт бомбу дальше, но тормозит быстрее. Самолёт-носитель, сбросив «Фрица», потихоньку сбрасывал скорость, чтобы оператор не терял бомбу; у Hs-293 же, видимо, падение скорости было так велико, что такой метод не прокатывал. Или, может быть, хитроумные немцы просто решили сделать следующий шаг в научно-техническом прогрессе.
И они поставили на Hs-293 контейнер (он внизу) с жидкостным реактивным двигателем. Двигатель работал всего 10 сек, и к моменту его отсечки аппарат летел со скоростью 170–200 м/с, с учётом скорости носителя в момент сброса, каковая составляла примерно 320 км/ч. И вот какой это давало эффект. «Фрица» надо было бросать с высоты 4–7 км, иначе он летел совсем недалеко. А Hs-293 применяли в диапазоне высот от 400 м до 2 км, и при этом дальность получалась до 18 км.
Hs-293 также применялась на войне. Первыми жертвами её стали в августе 1943 года английский шлюп (затонул) и канадский эсминец (повреждён).
Как хотите, но считаю, что формально Hs-293 – это уже ракета. Хотя немцы называли её ракетной планирующей бомбой, а наши – реактивной авиационной торпедой. А вот что называется ракетой уже во многих источниках, так это следующее творение фирмы «Хеншель» – изделие Hs-294.
Тут немцы, кажется, перехитрили сами себя. Они захотели поражать корабли ниже броневого пояса, то есть хотя бы в паре метров под водой. Так что боевая часть этой машины при касании воды отделялась (метрах в 40 от цели) и дальше двигалась под водой по инерции. И вот это у них не особо получалось; где-то, не помню где, я читал, что со стабильностью движения под водой были большие проблемы. Как косвенное подтверждение этому можно рассматривать тот факт, что, начав работу над машиной в конце 1941 года, они до конца войны выпустили всего от 125 до 165 штук, по разным источникам. И применить не успели.
Два сначала жидкостных, а в последних версиях – твердотопливных двигателя разгоняли Hs-294 до 900 км/ч, пускали её с высоты 5,4 км, а дальность достигала 14 км.
Но вот опять я ушёл от первоначального намерения. Взялся освежать в памяти информацию о немецких разработках… А ведь первое, что пришло в голову, когда поставил это фото, – напомнить, а кому-то – рассказать о том, что первыми после нас, кто всерьёз взялся за ПКР, были не великие морские державы, а – шведы.
Оно, конечно, можно и понять. У великих в то время, в 1950-х, были великие флоты с великими кораблями: авианосцами, линкорами, тяжёлыми крейсерами… У тех, конечно, кто вышел победителем из Второй мировой; у проигравших, если что осталось, – поотбирали. Ну и зачем великим эта мутноватая фишка – ракеты, оружие слабых флотов?
Интересно, что в не раз цитированной здесь книге, в любимых моих «Кораблях-ракетоносцах», основная тема – зенитные ракеты. Вот этим занялись все, даже самые сильные. Засилье ЗУРов, похоже, даже смутило автора книги. Жалкое количество типов противолодочных ракет, созданных за рубежом к моменту написания книги, положение не спасало, и он, чтобы добавить труду фундаментальности, включил в рассмотрение даже реактивные противолодочные бомбомёты. Которые, как известно стреляют не missile’ами, а rocket’ами, то бишь маленькими неуправляемыми ракетами, ничем принципиально не отличающимися от тех, которыми стреляли защитники Севастополя в Крымскую войну.
И вот в этой книге с некоторым то ли пиететом, то ли удивлением, отмечено, что от прочих гордых ракетоносцев «несколько особняком» стоят два шведских эсминца типа «Халланд», вооружённых ракетой, как написано в книге, М-20. Однако М-20 – это было потом, а тогда, в середине 50-х, на этих эсминцах были поставлены ракеты Robot Rb.315.
Нашу эпопею с крылатыми противокорабельными ракетами переписывать здесь не буду. Главное известно: мы были первыми, кто разработал противокорабельные ДЕЙСТВИТЕЛЬНО ракеты – а не формально, как я выразился про Hs-293. Первыми, кто их штатно поставил на самолёты, корабли и береговые установки. Наши ПКР были первыми применены в боевой обстановке – египтяне потопили ими израильский эсминец в войне 1967 года. И ровно в этом году французы начали проектировать свою знаменитую «Экзосет», тоже эффектно проявившую себя в Фолклендской войне 1982 года на британской военно-морской шкуре. И ровно в том же году вялотекущая в США с 1965 года разработка не очень внятной задачи – ракета для поражения всплывших подводных лодок – эта разработка была водворена в рамки нормальной ПКР, название за которой оставили прежнее, противолодочное – «Гарпун».
Наконец, я не буду убеждать вас в очевидном: некоторые из современных наших ПКР не имеют аналогов за рубежом – в том смысле, что по многим значимым качествам опережают зарубежные ПКР.
Но давайте всё-таки про шведов.
Что заставило их взяться за такое экзотическое оружие? Тем более, что взялись они за него просто-таки неожиданно рано – в 1946 году?
Не знаю. До начала Второй мировой войны основой шведского флота были броненосцы береговой обороны – может быть, шведы осознали, что такие корабли слишком уязвимы в условиях господства авиации, для которой к тому времени пространства, характерные для Балтийского моря, перестали быть проблемой? Во всяком случае, в 1940 году они отменили строительство двух новых броненосцев береговой обороны в пользу двух лёгких крейсеров. Последние должны были стать флагманами двух соединений, состоявших каждое из четырёх эсминцев и четырёх больших миноносцев – так теперь должно было выглядеть ядро шведского флота. А в первые 1960-е годы вообще самыми крупными кораблями Швеции стали эсминцы.
При таком положении дел можно понять желание иметь на лёгком корабле оружие, способное поразить корабль тяжёлый. С другой стороны, шведская оружейная промышленность имела солидные возможности – достаточно вспомнить «Бофорс» или, скажем, шведскую самостоятельность по части реактивных истребителей, начавшуюся вместе с началом эры реактивной авиации и продолжающуюся до сих пор…
В общем, в 1954 году начались испытания Rb.315. Обращаю внимание: в самом конце этого года, 30 декабря, была только ЗАДАНА РАЗРАБОТКА первой советской ПКР для вооружения кораблей – система «Колчан» с ракетами «Стрела» или, иначе, КСС. Правда, велась эта разработка на основе уже состоявшейся авиационной системы «Комета». И вот 22 января 1956 года с переоборудованного для этих целей крейсера «Адмирал Нахимов» (пр.67ЭП) состоялся первый пуск первой советской управляемой ракеты класса «корабль-корабль». Внятного фото этого корабля я не нашёл, посмотрите схему:
Пусковая установка – на носу, представляет собой, по сути, просто этакий лоток. Оно и понятно: работы на крейсере носили экспериментальный характер, а основывавшиеся на них планы по переоборудованию нескольких систершипов в носители нескольких десятков КСС при двух пусковых установках, эти планы не были реализованы.
Зато были реализованы другие планы. Вот это – эскадренный миноносец проекта 56М с ПУ ракет КСЩ:
КСЩ – корабельный снаряд «Щука», опять же, палубный вариант авиационной ПКР. И разработка его началась тогда же, когда КСС. Первый успешный – с попаданием в цель – пуск из корабельной ПУ состоялся 16 февраля 1957 года. Штатно боекомплект состоял из шести ракет, ещё две можно было взять в перегруз.
Эти корабли уже строились малой серией – четыре единицы, а за ними последовала серия из восьми эсминцев пр. 57 бис:
У этих уже было по две ПУ и боезапас: штатный 12 ракет, в перегруз – 16.
Ладно, а что же шведы-то? Честно говоря, про шведов удалось выяснить не всё, что хотелось. Главное – не нашёл, когда они поставили на корабли своих «Роботов». Два этих эсминца вступили в строй: «Халланд» в июне 1955 года, «Смоланд» – в январе 1956-го. Но когда на них были поставлены ПУ, когда состоялся первый старт ракеты – то осталось мне неизвестным.
Впрочем, может, и ничего. Вы же прочитали: наши эсминцы 56М несли до восьми ракет, 57 бис – до 14. А «шведы» – по одной. И ПУ у них была – просто направляющая, смонтированная поверх штатного торпедного аппарата. Вот она, позади второй трубы:
Что касается ТТХ. Интересных вопросов два. Первое, конечно, дальность. Про дальность Rb.315 шведы объявляли – 40 км. Но товарищ Широкорад им не верит, пишет, что на самом деле было всего 18,5 км. Может, он и прав; то, что человек пишет книжки, как пирожки печёт, ещё не значит, что он всегда или часто, скажем так, ошибается. Может, и прав, да только это не имеет такого уж важного значения. Вы же понимаете, что я хочу показать: наши – круче. Ну, вот, наши-таки круче: КСС показывали дальность до 43 км, а про КСЩ пишут: дальность по проекту 100 км; ограничивалась же она высотой расположения РЛС, которая осуществляла наведение.
Второй интересный вопрос – вес боевой части. Прямых данных про Rb.315 я не нашёл, но вот как можно оценить качественно. Наши ракеты имели стартовую массу: 2760 кг у КСС, 2900 у КСЩ. При этом БЧ у КСС весила 600 кг, у КСЩ – 615–650 кг (при этом содержала 320–340 кг взрывчатого вещества – жуткое количество, толстостенная фугасная бомба калибра 500 кг, ФАБ-500ТС, содержит 102,1 кг. А сравнивать надо именно с толстостенной, так как БЧ ПКР должна иметь высокую прочность, недаром БЧ многих ПКР квалифицируются как полубронебойные).
Стартовый вес Rb.315 равнялся 1360 кг – вдвое меньше, чем у наших. Резонно предположить, что и БЧ у неё была вдвое меньше – я бы не стал здесь искать каких-либо чудес.
Вообще, вся затея с Rb.315 выглядит экспериментом. Хотя бы потому, что в 1960-м на «Халланде» стали испытывать новую ПКР, ту самую М-20, которую сделали на базе французской мишени СТ-20. Позднее, уже после написания «Кораблей-ракетоносцев», её назвали Rb.8A и в 1967 году поставили на «Халланд» и «Смоланд». И вот уже с этой ракетой корабли прослужили до списания в 1982 и 1984 годах соответственно.
Но у нас-то к 1967 году уже и не такое было!
Была челомеевская П-35 (вариант для подводных лодок – П-6) – огромная (от 4,5 до 5,67 т по разным источникам), сверхзвуковая (от М=1,3 до М=1,5 по разным источникам), с БЧ 800–1000 кг, с дальностью, опять же по разным источникам, от 250 до 450 км. Эта жуть предназначалась для вооружения крейсеров, а в варианте П-6 – подводных лодок).
А для малых кораблей был тот самый «Термит» П-15, которым египтяне потопили израильский эсминец «Эйлат» (её испорченное, но собственное моё фото можно посмотреть здесь). Ракета околозвуковая, стартовая масса 2125 кг, масса БЧ 480 кг, дальность до 40 км.
В 1972-м появилась П-15М с дальностью 80 км, а потом…
А вот потом и появилась Х-35 «Уран», которую я сфотографировал на МАКСе. Пришла она на замету «Термитам». И то сказать, пора было менять. П-15М при массе более 2,5 т, как я уже сказал, имела дальность 80 км, а американский «Гарпун», принятый на вооружение в корабельном варианте RGM-84A в 1977 году, летел на 120 км; правда, БЧ у него весила всего 222 кг.
Но сам-то он весил совсем ничего – 556 кг!
Ну вот и наш «Уран» в исходной модификации весит 630 кг вместе с ускорителем (без него – 480) и летит на 130 км – правда, с боевой частью всего 145 кг.
Потом «Гарпун» многократно модернизировался, дальность в варианте AGM-84D достигла 220 км, а в варианте F – аж 315 км; однако я думаю, что F – это для авиационного базирования, так как у него увеличена длина.
Ничего, «Уран» тоже модернизировался, у него есть вариант Х-35УЭ с дальностью 260 км.
Что ещё сказать? В дивизионе «Бал» – четыре пусковые установки и четыре транспортно-перегрузочных машины, на каждой – по восемь ракет. Итого общий боекомплект 64 ракеты, а в залпе дивизион может выпустить 32 ракеты с интервалом 3 с. Повторный залп может быть сделан через 30–40 минут. Время развёртывания с марша в боевое положение – всего 10 минут, причём делать это можно в любой точке, так как дивизион оснащён всеми необходимыми средствам и навигации и топопривязки.
Ну, вот, наверное, всё. С чего начал, тем и закончил – нормально.
Только вот с МАКСом я опять не закончил. Будет продолжение.
|
